我进入铁笼把野兽的地位替代（约瑟夫 布洛茨基（译于2013、04、30）

西城

我进入铁笼把野兽的地位替代，
在墙板上用滚烫的铁钉将刑期和外号烙上，
我曾惬意地生活，在海边赌轮盘，
着燕尾装，与鬼都不知的某个人共进午餐。
我从冰川的高度冷峻地审视半个世界，
三次的沉沦中便有两次的毁灭。
于是，我把滋养我的国家抛却。
那些把我遗忘的人们合一起，建一座城池也绰绰有余。
我曾在草原徜徉嬉戏，茫茫记忆里传出匈奴的嘶叫。
我曾经穿戴的服饰于今重又流行，
我在地里播下麦种，给屋顶浇上沥青上上油毡，
并且，我什么都喝过，固体的水除外。
我只能把护航编队深蓝色的瞳孔收在梦里，
我狼吞虎咽着流亡的面包，连一小块皮壳都不舍得丢弃。
我允许韧带发出一切自己的声音，这声音将赛过野兽们的吼叫。
我转而开始和声低语，如今四十我已老大不小。
生命似乎过于漫长。此刻不知说何是好？
只有感受那痛苦中的蜷缩。
暂且，污泥还未糊住嘴皮，
这嘴皮子会表达应有的感激。

译于2013、04、30日
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
Жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.